РИА НОВОСТИ

С первых месяцев спецоперации вслед за теми, кто верен воинской присяге, на фронт отправляются и те, кто дал иную присягу – Богу. Это военные священники Русской Православной Церкви, опекающие свою паству на передовой рядом с имамами и буддийскими ламами. В их числе ездил на фронт и председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами Русской Православной Церкви митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл (Покровский). В интервью РИА Новости он рассказал о нынешнем правовом положении военных священников, о том, как они отбираются и какую подготовку проходят перед тем, как отправиться в войска, как их встречают солдаты разных вероисповеданий, и ограничивается ли фронтом область пастырской работы отдела.

– Владыка, какие правовые вопросы положения военного духовенства, статус в армии, довольствие, социальные гарантии, гарантии священникам и членам их семей сейчас актуальны? Как и кем это решается, ведутся ли переговоры с государственными органами, какие у этого перспективы?

–Действительно, для взаимодействия Русской Православной Церкви и министерства обороны РФ очень важно выстроить взаимоотношения в правовом поле. И, в первую очередь, это касается статуса священника в армии. Еще в 2009 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился к президенту нашей страны, Верховному Главнокомандующему Владимиру Владимировичу Путину о необходимости введения института капелланов – священников, духовно окормляющих верующих военнослужащих в частях и подразделениях министерства обороны. И уже с 2010 года начался процесс их появления.

На сегодняшний день мы имеем 309 штатных должностей помощников командиров по работе с верующими военнослужащими и 34 штатные должности помощников начальников высших военных учреждений министерства обороны, которые занимают священнослужители Русской Православной Церкви. И еще несколько должностей в госпиталях и других учреждениях Министерства обороны. Первый шаг сделан.

Но подлинный статус священника в армии — это разговор не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня. И такой разговор ведется, в нем участвуют Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, министерство обороны РФ, администрация президента РФ и Государственная дума. Есть исторические примеры, на которые можно опираться. Так, священники в царской армии принимали активное участие в духовном окормлении военнослужащих – как в мирное время, так и во время войны. Хотя тогда Православие в нашей стране имело особый статус, закрепленный на законодательном уровне. Есть современные примеры в других армиях мира, которые вполне можно учитывать.

Что касается довольствия, социальных гарантий священникам и членам их семей, то это тоже актуальный вопрос. Они находятся на передовой вместе с военнослужащими и так же, как и они, могут получить ранения, или, не дай Бог, погибнуть. Сегодня мы слышим обеспокоенность этим на различных уровнях. Особое внимание, безусловно, уделяет Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который регулярно призывает к выработке взвешенного решения данного вопроса.

Важно отметить, что эта работа ведется по нескольким направлениям. Например, буквально недавно решением министра обороны Российской Федерации при заместителе министра обороны, начальнике Главного военно-политического управления Горемыкине создан Координационный межконфессиональный совет. При нем функционируют четыре рабочие группы: организационная, правовая, информационная и группа по работе с семьями военнослужащих, находящихся в зоне СВО.

Как раз в рамках правовой группы для министра обороны России прорабатываются предложения о статусе священника в армии, в зоне СВО, защите его социальных гарантий. Я думаю, что военные священники имеют полное право разделить с нашими воинами не только тяготы и опасность службы, но также и заботу родной страны. Ведь они вместе стоят на защите ее рубежей.

– Какие обязанности лежат на председателе Синодального военного отдела, и главном священнике военного духовенства в зоне СВО?

– Главной задачей как председателя, так и всех сотрудников Синодального военного отдела, сегодня является забота о духовном окормлении военнослужащих, сотрудников силовых ведомств и учащихся профильных учебных заведений. Для этого важно выстроить качественное взаимодействие с министерством обороны и иными силовыми структурами. Эта работа нужна для того, чтобы мы могли, насколько это возможно, оказать духовную помощь верующим военнослужащим, чтобы мы могли совершать богослужения, Таинства, проводить беседы – все то, что так важно для наших защитников. Но это должно сочетаться с уставом воинских частей. Особенно это касается зоны боевых действий, где все очень регламентировано. Задачей главного военного священника в зоне проведения специальной военной операции, недавно назначенного Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, является организация деятельности духовенства в зоне боевых действий. Перед тем, как отправить священнослужителей в столь опасное место, их необходимо подготовить психологически и физически, обучить тактической медицине. Кроме этого, важно равномерно распределить священнослужителей между воинскими частями, позаботиться о том, чтобы у них была специальная защита, личные бронежилеты, каски, аптечки. Помимо этого, необходимо вместе с ответственными сотрудниками министерства обороны и местной администрацией составлять маршруты передвижения и содействовать решению всех появляющихся вопросов. Ведь священники там находятся вместе с военнослужащими в самых разных условиях. Обеспечение безопасности и необходимых условий быта, насколько это возможно, – забота главного военного священника в зоне специальной военной операции. И, конечно, вся ответственность лежит на мне, как на председателе Синодального военного отдела.

– Сколько священников окормляет сейчас бойцов на фронте, и сколько их нужно – и в целом, и на структурную единицу? Начиная с какого уровня – рота, батальон, полк, часть – требуется священник?

– По понятным причинам я не могу называть точное число. Скажу лишь, что сегодня десятки священников находятся в зоне проведения специальной военной операции. К тому же, это число постоянно меняется. Одни прибывают, другие убывают. Некоторые проходят обучение в созданных для этого центрах, на специальных полигонах. Сколько их нужно на самом деле? Очень много. Вы же смотрите телевидение, читаете статьи в интернете, слушаете наших военных. Примерно можно представить, сколько сотен тысяч бойцов сегодня на передовой. Поэтому священников пока не хватает. Достаточно много священников трудится сегодня в госпиталях, и это тоже очень важно. Вы сами понимаете, что мы все оказались в первый раз, спустя почти 80 лет после окончания Великой Отечественной войны, в такой ситуации. И все мы сегодня учимся. И все мы должны пройти этот путь обучения.

Подчеркну: священник совершенно добровольно отправляется туда. Нет никакой разнарядки. Но очень важно его материально поддержать, ведь у него дома остается семья. Основой для материальной помощи священникам является спонсорская поддержка, поэтому нашим благотворителям честь и хвала.

– Достаточно ли священников, желающих отправиться на фронт самостоятельно? Мешает ли что-то добиться их нужного количества?

– Священников, желающих отправиться на фронт, недостаточно. Но это дело добровольное, и поэтому мы никого не понуждаем. Мы только можем приглашать к этому, но не более того. И все-таки с начала специальной военной операции в зоне боевых действий побывала уже не одна сотня священников. Это огромный труд, и они уже герои. Честь им и хвала, и благодать от Бога!

– Известно такое явление, как пастырское выгорание. Как фронтовые священники с ним справляются, как может помочь в этом Военный отдел?

– Пастырское выгорание может быть не только в зоне СВО, на фронте, в этих экстремальных и невероятно тяжелых условиях. Но оно может случиться и случается порой просто на приходе. Представьте себе – когда, например, священник окормляет заключенных в тюрьмах… Это очень психологически непростая работа. По сути, такое может произойти на любом направлении, на котором трудятся священники. Поэтому выгорание может быть везде. Я думаю, что самое главное, что помогает священнику выстоять – это молитва, служение Божественной литургии, пост. В таких условиях главную помощь человек получает от самого Бога. Однако мы тоже стараемся не остаться в стороне и помочь в меру собственных сил и возможностей. Мы готовим некоторые рекомендации, в том числе привлекаем серьезных военных психологов, пытаемся их использовать для помощи духовенству, регулярно общаемся с военным духовенством, стараемся вникать в нужды и проблемы, поддерживать. После возвращения из зоны СВО священник уезжает обратно к себе домой, на родной приход. И там заботу о духовном состоянии священнослужителей проявляют местные архиереи, благочинные, духовники епархий. Кроме этого, безусловно, свою роль играют семья, родные и близкие священника.

– Как обучают капелланов и насколько долго? Каковы требования к военному священнику?

– Прежде всего, каждый военный священник имеет высшее духовное образование. Кроме этого, многие имеют военное или светское образование. Если же говорить про "специфическую" подготовку капелланов, то она разноплановая. Каких-то специальных факультетов, кафедр, обучающих военных священников, пока нет. Но я думаю, к этому мы безусловно придем.

Однако, есть другие формы подготовки и повышения квалификации. Например, у нас есть краткосрочные курсы при некоторых духовных семинариях. Есть ежегодные курсы при Общецерковной аспирантуре и докторантуре им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которые организуются совместно с нашим Военным отделом. Там священники не только получают значительный объем необходимых знаний, но и могут между собой обсудить какие-то животрепещущие темы или задать вопрос опытному лектору.

Помимо этого, есть профильное направление в рамках международных Рождественских образовательных чтений, в течение года проходят конференции и семинары по различным направлениям. Есть определенные курсы для священнослужителей от министерства обороны. В общем, мы стараемся сделать все, чтобы у военного духовенства была серьезная теоретическая база и оно имело возможность получить ответы на актуальные вопросы.

Важно понимать, что назначение священника помощником командира по работе с верующими военнослужащими даже в мирное время предваряется собеседованием с ним местного архиерея или нашего Военного отдела. Если заметно, что священник колеблется, не понимает, как он будет общаться с военнослужащими, насколько это ему близко – ему не доверят столь ответственное послушание.

Впрочем, в большинстве случаев это и не требуется – многие священники сами выражают свое желание трудиться в воинской части и изначально понимают всю меру ответственности.

– Каково отношение к военному духовенству бойцов и мирного населения в зоне СВО? С чем обычно обращаются к военным священникам?

– По свидетельствам всех священников, бойцы сегодня хотят, чтобы там были с ними батюшки. Многие из бойцов первый раз в жизни исповедуются и причащаются. Некоторые крестятся на передовой: у меня есть достаточное количество свидетельств, фото и видео. Многие, приехав домой в отпуск, венчаются.

Один священник мне рассказывал, что порой на передовой за 10 дней он исповедует и причащает до 500 человек. Это говорит о многом. Представьте себе, в боевых условиях, на первой линии, от блиндажа к блиндажу, переходит священник. И в этих условиях в столь краткий промежуток времени 500 человек изъявляют желание приступить к Таинствам. Нам, находящимся в другой обстановке, трудно представить состояние бойца. Но если при этом невероятном физическом и психологическом напряжении воин желает исповедаться и причаститься, то это говорит о сильнейшей внутренней потребности – увидеть священника, услышать Слово Божие и принять Святые Таинства.

Известна поговорка: атеистов в окопах нет. Об этом говорят и сами бойцы. Буквально недавно, во время торжеств, посвященных присвоению храму Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в городе Москве статуса Главного храма Воздушно-космических сил, я общался с ветеранами ВКС. И они однозначно говорили о значимости веры и Русской Православной Церкви.

Что же касается местных жителей, то они в случае необходимости обращаются к нашим военным священникам. Однако это не так актуально, потому что на территориях четырех новых регионов есть правящие архиереи, сохранились храмы и по-прежнему трудятся священники. Да, там непростая ситуация. Например, в Бердянской епархии архиерей покинул свою каноническую территорию. И тогда верующие – священники и миряне – обратились к Святейшему Патриарху Кириллу. Вскоре был назначен епископ Лука, который сегодня является викарием Святейшего Патриарха и управляет Бердянской епархией. Но в остальных епархиях те же архиереи, которые были еще до начала специальной военной операции. И поэтому, конечно, у мирного населения есть свои священники.

– Приходилось ли на местах контактировать со священнослужителями епархий Украинской Православной Церкви или других конфессий? Как выстраиваются отношения военных священников с ними?

– Большинство священников на новых территориях, конечно, за воссоединение с Россией. И постепенно, я думаю, все эти епархии и приходы перейдут под омофор Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Но обстановка-то ведь очень непростая. Я, правда, не встречал в отчетах священников информации о том, что были какие-то конфликты, но время покажет, насколько искренне священники и архиереи местных украинских епархий принимают новые для себя условия. Если говорить про представителей других конфессий, то порой вместе со священниками трудятся представители духовенства ислама и буддизма. Конфликтов нет, скорее, даже наоборот. Я сам ездил на передовую вместе с муфтием Ставропольского края.

– Встречаются ли капелланы с пацифистами, с атеистами? Как разговаривают с ними?

–Конечно, люди очень разные все. Наверное, пацифистов-то уже в армии и не осталось. Но вопросы мотивации военнослужащие задают. Священник старается поддержать военнослужащих, помочь решить духовные и экзистенциальные вопросы, сохранить верность данной присяге и своему Отечеству.

Мы видим, как Православную веру уничтожают на территории Украины, как ополчился на Россию весь мир, насколько пронизан нацизмом, шовинизмом, русофобией и ненавистью к Православию. Встречаются священники и с атеистами, и с язычниками, и с представителями других конфессий или христианских деноминаций. Но я не слышал, чтобы были какие-то оскорбления с их стороны по отношению к Православным священникам. Все понимают, в каких условиях находятся, и понимают важность пребывания там представителей духовенства.

– Отпевают ли капелланы на фронте погибших? Есть ли проблемы с тем, чтобы отпеть и похоронить павших бойцов с обеих сторон?

– Я не встречал информации, чтобы священники отпевали бойцов как с нашей стороны, так и с той. Как правило, тело отправляют на родину, к семье. И там уже местный священник по просьбе родных совершает отпевание погибшего.

– Приходится ли священникам на передовой или в тылу общаться с пленными? Как они относятся к священнослужителям Русской Церкви, нужно ли преодолевать отчуждение, возникающее при этом?

– Сегодня не так много священников работают с пленными. Это обусловлено множеством факторов, в том числе сугубо церковных. Для такой деятельности священник должен получить особое благословение. Я знаю очень достойный пример взаимодействия с пленными инока Киприана (Буркова), Героя Советского Союза. Это опытный священник, который в свое время потерял обе ноги. Но сила духа у него удивительная – он может поднимать духовно целые полки. И вот ему, в том числе, дано благословение общаться с пленными солдатами. Ведь они тоже, быть может даже больше остальных, ждут слово утешения от пастыря. Но далеко не каждый священник готов взять на себя такую ответственность, и не каждому священноначалие даст на это благословение. Отмечу, что каждый священник, который едет в зону СВО, получает специальное благословение своего правящего архиерея и оформляет командировку в Синодальном военном отделе. В столь опасном месте внутренний порядок приобретает особое значение и помогает сохранить жизни.

– Существует должность заместителя командира полка по военно-политической работе, есть и военные психологи. Как с ними распределены обязанности военного духовенства?

– Как вы отметили, у них практически одна плоскость, одна цель – забота о духовном здоровье и мотивации военнослужащего. Ведь это невероятно важно – поддерживать крепкий воинский дух, сохраняя в этом вопросе историческую преемственность. Непраздным вопросом становится сохранение здоровья психики, особенно в крайне непростых условиях участия в боевых действиях. Для этого важно работать в одном направлении разным специалистам и сообща решать общие задачи. Но если мы говорим про священника, то его направление – сугубо духовное, которое мало пересекается со всем остальным. Тем не менее, оно выступает одним из ключевых, потому что рано или поздно каждый человек сталкивается с духовными и экзистенциальными вопросами своего существования. Особенно в критических для жизни и здоровья условиях. И священнослужитель призван помочь военнослужащему в решении этих вопросов.

–Участвует ли отдел и сами военные священники в психологической реабилитации бойцов, вернувшихся с фронта.

– Сегодня все больше бойцов возвращается. Среди них есть раненые, в том числе тяжело раненые. Безусловно, Синодальный отдел активно включается в эту работу. Определенные вопросы решаются в рамках рабочей группы Координационного межрелигиозного совета при министерстве обороны, созданной недавно. И эта группа охватывает заботой не только военных, но и членов их семей, которым помощь, в том числе духовная, нужна не меньше. Какие-то вопросы будут решаться с профильными специалистами, в сотрудничестве с министерством обороны, министерством здравоохранения, Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению. Однако мы понимаем, что данный процесс займет немало времени, и в него будут включены не только военные, но и приходские священники, к которым будут приходить военнослужащие.Такой, к сожалению, очень тяжелый факт боевых действий.

– Вы уже посещали фронт. Где вам удалось побывать?

– Да, я несколько раз был на передовой. И в Херсонской области, и в тех местах на берегу Днепра, которые сегодня после прорыва дамбы залиты водой. Я бывал в расположении бойцов 49-й армии и казачьего батальона "Терек". Такой выбор обусловлен тем фактом, что я также являюсь епархиальным архиереем Ставропольской епархии. И бойцы 49-й армии, и терские казаки дислоцируются на территории Кавказа, Ставропольского края. Многих я знаю лично и могу свидетельствовать, что они достойно несут свое служение.

Я также побывал в Луганской народной республике, где провел встречи с епархиальным архиереем и викарием, представителями администрации региона, побывал в Луганском государственном университете имени В.И. Даля, казачьем кадетском корпусе, в одном из казачьих подразделений.

– Каковы ближайшие цели и задачи, стоящие перед отделом?

– Сегодня главная цель и задача – это организация военного духовенства, его подготовка и направление в зону СВО, окормление там верующих военнослужащих, организация работы военных священников в госпиталях. То есть то, что непосредственно связано с деятельностью Русской Православной Церкви в зоне СВО.

Не менее важной остается "прежняя работа" – подготовка и координация деятельности священников, которые являются штатными помощниками командиров по работе с верующими военнослужащими, помощников начальников военных учебных заведений.

Помимо этого, происходит регулярное взаимодействие с министерством обороны, идет серьезная работа в информационном пространстве. Решаются различные, не побоюсь этого слова, стратегические вопросы. Одним из таких, как я уже говорил, становится совместная выработка четкого юридического статуса священника в нашей армии, обеспечение его и членов его семьи всеми необходимыми социальными гарантиями.

Завершая беседу, я бы хотел через РИА Новости передать нашим бойцам и военным священникам на передовой благословение, а также заверить в молитвах всей Русской Православной Церкви. Мы переживаем о каждом из них и стараемся сделать для них все от нас зависящее. Они – герои. Мы ждем их домой. Ждем, безусловно, с победой.

А закончить это интервью я хочу словами великого полководца, генералиссимуса Александра Васильевича Суворова: "Молись Богу – в Нем победа".