«Краснодарские известия» пообщались с кубанским казаком, принимавшим участие в специальной военной операции, и узнали, какими он увидел события, за которыми сейчас следит весь мир.

Атаман краснодарского хуторского казачьего общества Илья Степанов родом из Ейска. Прослужил в военной авиации 21 год, ушел в отставку в звании капитана. Еще будучи на службе, в 2011 году вступил в Кубанское казачье войско. Переехал в Краснодар. Записался в казачий патруль. Дослужился до командира дружины города. Был заместителем атамана Екатеринодарского отдела по государственной службе, заместителем атамана Кубанского казачьего войска по постановке на первоначальный воинский учет и мобилизационный резерв. Отправился на Украину 26 апреля, пробыл там два месяца.

Не говорил о своем решении близким

— Почему вы решили поехать на Украину?

— После 24 февраля 2022 года стал формироваться казачий батальон «Кубань». Я сразу написал заявление принять меня в ряды этого подразделения. Решил поехать на Украину, чтобы ситуация, которая происходит там, не пришла сюда. Не хочу, чтобы на нашей земле страдали люди. До этого я прошел 4 военных конфликта: гражданскую войну в Таджикистане (в 1992-1997 гг. — Прим. «КИ»), две чеченские кампании и грузино-югоосетинский конфликт 2008 года.

— Как семья отнеслась к вашему решению?

— Я не говорил о нем своим близким. Сказал, что еду на полевые сборы. Конечно, потом по звонкам они поняли, что я в Донецкой области. Я успокоил их, сказав, что нахожусь недалеко от границы России.

— В этом конфликте с обеих сторон используют позывные. У вас он тоже был?

— Да, там все общаются через позывные. У меня был Тор (в скандинавской мифологии бог грома, дождя, бурь и плодородия. — прим. «Краснодарских известий»). Я поехал с небольшой кувалдой. Подумал, что она может пригодиться. Например, чтобы забивать колья в землю. Однополчане сказали, что с кувалдой я похож на Тора.

— Кто служит в батальоне «Кубань»?

— За весь батальон сказать не могу. Я служил в третьей роте. Там в основном кубанские казаки: из Краснодара, Усть-Лабинска, Ейска, Горячего Ключа. Но есть и те, кто не является казаками. Например, с нами служил парень из Калмыкии. Некоторых ребят мы там принимали в казачество. Обычно для этого нужно пройти испытательный срок — полгода. Но в бою качества человека проявляются намного быстрее. Я считаю, что ребята нашей третьей роты проявили мужество и героизм. Вообще, геройский поступок уже согласиться поехать туда.

Должны завершить начатое

— Где вы участвовали в боевых действиях?

— Сначала мы были в Донецкой области, потом в Запорожской и Днепропетровской. Первый месяц сидели в обороне, держали позиции, чтобы не было прорыва. Потом нам довелось соприкоснуться с живой силой. Сейчас я нахожусь в отпуске. Отдыхаю, набираюсь сил. Вернулся в казачество на свою прежнюю должность.

— Поменялось ли ваше отношение к спецоперации после того, как вы там побывали?

— Не поменялось. Мы должны завершить начатое дело. Я хотел ехать на Украину еще в 2014 году, принимать участие в боевых действиях на стороне ДНР и ЛНР. Но тогда я не смог решиться. Когда же узнал, что сейчас туда поедут казаки, в том числе из моего казачьего общества, я понял, что пришло время отдать долг. Я видел, что переживают мирные граждане Донбасса, когда их постоянно бомбят.

— Как человек, который принимал до этого участие в четырех военных конфликтах, можете сказать, чем отличается нынешнее противостояние?

— Прежде всего оно ведется на расстоянии. Нас обстреливают минометами, артиллерией, РСЗО (реактивная система залпового огня. — прим. «Краснодарских известий»). В первый месяц мы противника даже не видели. Соответственно, и потери в такой войне практически всегда осколочные.

— Что представляли собой боевые действия, в которых вы участвовали?

— На передовой мы были в Днепропетровской области. Район Курган-Могилы. Высота 204,6 метра. Там все действия шли в основном в лесополосах. На открытое пространство выйти невозможно. Всё замечают дроны (беспилотные летательные аппараты. — прим. «Краснодарских известий»). Приходилось окапываться и строить блиндажи в лесополосах. На нашем участке фронта противник очень хорошо «зарыт». У него все замаскировано. Мы пять раз ходили на взятие их укрепрайона.

— Что для вас самое сложное было?

— Я считаю — пережить первый бой. Он нас всех сплотил. Раньше я служил в авиации и работал с аэродромов. А здесь пришлось непосредственно соприкасаться с противником. После первого боя каждый из нас понял, что друг другу надо помогать. Конечно, на нас, офицеров, смотрели как на пример. Приходилось быть таким примером. Было ли страшно? Конечно. Там всем страшно. Я, скажем, 11 мая попал под обстрел. Три с половиной часа лежали в поле с командиром, рыли штык-ножами себе окопы. А по нам стреляли минами. Теперь я считаю, что это мой второй день рождения. Тогда мы попали в окружение. Нас, 14 человек, отсекли. Но мы смогли сохранить личный состав и выйти из окружения. Вообще, минометные обстрелы сильно влияют на психику. Меня два раза контузило, после этого я заикаюсь.

— Как относились к вам местные жители на территории Украины?

— По-разному. В Донецкой области к нам подходили и просили: «Ребята, мы очень надеемся, что вы не уйдете». На Донбассе к нам относились как к освободителям. Вдоль дороги стояли дети и махали руками, когда ехала наша колонна. Жители Донбасса нам рассказывали: когда они были под контролем Украины, их грабили, забирали автомобили. Мы делились с этими людьми сухим пайком. В Донецкой области люди живут, конечно, очень бедно.

— Каково ваше отношение к врагу?

— Мне сложно признать, что это враги. С той стороны воюют такие же люди. Наши братья. Просто им до такой степени промыли мозги! С другой стороны, посмотрите: на Украине сейчас объявлена мобилизация, а люди бегут из страны. Там понимают, что им не нужно это противостояние, что их на смерть тянут. Есть там те, кто с нами воюет, потому что их заставляют. Есть такие, которые имеют фашистскую идеологию: «айдаровцы» (военнослужащие 24-го отдельного штурмового батальона «Айдар»*, изначально сформированного как добровольческий батальон. — прим. «Краснодарских известий»), «азовцы» (военнослужащие отдельного отряда специального назначения «Азов»*, ранее созданного добровольцами с ультраправой и неонацистской идеологией. — прим. «Краснодарских известий»). С ними, я считаю, не надо договариваться. Они пытают и убивают наших пленных. Я считаю, что они подлежат уничтожению.

Спасибо тем, кто помогает

— Как оцениваете подготовку противника?

— На нашем участке фронта противник был очень хорошо подготовлен. Действовал мобильно, обстреливал точечно, был хорошо оснащен беспилотниками.

— Как вы были экипированы?

— Краснодарцев в нашей роте обеспечил атаман города. У нас не было недостатка в одежде, рюкзаках и прочей амуниции.

— Сейчас на Украину везут гуманитарную помощь, в том числе для военнослужащих. Что вам требовалось там в первую очередь?

— В каждом районе, наверное, по-разному. Когда мы стояли на крайней позиции, особенно в цене была вода в бутылках. Нам приходилось ходить за ней 5 километров. Там находилась точка выгрузки продуктов, но ее обстреливали. Также ценны были влажные салфетки, потому что помыться там возможности не было, мы обтирались салфетками. Вообще, приятно, что нам помогают. Спасибо всем тем, кто занимается гуманитарной помощью, кто привозит продукты, воду. Это серьезное подспорье для нас.

* Запрещенная в России экстремистская организация.

Материал подготовил Максим Куликов

Источник: https://ki-news.ru/